— ...Я по дну бы морскому навстречу пошла,
Только в компасе старом сломалась игла.
Парус стерся до дыр от палящих светил,
Да и ветер попутный меня невзлюбил.
Ветер, брат ты мой, ветер, за что осерчал?
Хороню в себе боль и венчаю печаль.
Бурунами морскими пробежать нелегко –
Вспоминай моё имя, прикасайся рукой! — чистый сильный голос бился о стены и потолок небольшой кухни, словно птица, жаждущая расправить крылья и вылететь на волю, в то время как руки проворно делали своё дело и на круглое, расписанное васильками, блюдо шлёпнулся очередной, пышущий жаром, кружевной блинчик.
И почти сразу по щиколотке девушки прошёлся пушистый хвост: ещё один обитатель дома ненавязчиво напомнил о себе.
— Пушок, ты нахальная личность, которая скоро лопнет, потому что полтора кота в одной шкуре не поместятся! Вообще-то, коты не едят блины!
Ответный взгляд пары янтарных глаз был исполнен самого искреннего недоумения: «Как это не едят? Очень даже едят, особенно с икрой или со сметанкой. Мурм, это просто объедение!»
— Хорошо, — сдалась Василиса и следующий блинчик спланировал вместо блюда прямиком в кошачью миску. — Приятного аппетита.
«Наверняка, Пушку будет что обсудить с Вольгой, когда он вернётся, например, строгую хозяйку», — усмехнулась девушка. Василиса до сих пор помнила, как вместо ответа на какой-то вопрос, оба — Вольга и Пушок — посмотрели на неё с совершенно одинаковым выражением: «Женщина, не вмешивайся в мужские дела». Похоже, независимо от того, ходит ли мужчина на двух ногах или на четырёх лапах, логика у него остаётся одинаковая.
Размышления прервала резкая трель телефонного звонка — на определителе высветился незнакомый номер — и Василиса помедлив, сюрпризов она не любила, сняла трубку.
— Лис, дорогая, это в самом деле ты?! — пронзительной сойкой затрещал на другом конце женский голос. — Боже, я едва тебя нашла. Это же надо — забраться в какую-то глушь, где нет даже мобильной связи! — «но ты всегда была со странностями!». Вслух, разумеется ничего подобного произнесено не было, однако, очень выразительно подразумевалось.
— Добрый день, Лора, — обречённым тоном человека, мающегося головной болью пополам с зубной, отзвалась Василиса. Лора Эванс, она же Липучка, с факультета литературы, в их общую студенческую бытность прославилась как первая сплетница университета.
— Хорошо, что это оказалась ты, а не какая-нибудь другая Василиса. Видишь ли, в чём дело — я получила неделю назад наследство от двоюродной бабки и в него входит несколько вещиц. Я хочу узнать, чего они стоят. Когда тебя ждать?
«Лора в своём репертуаре — не виделись с выпускного, но почему-то она уверена, что я брошу все свои дела и помчусь оценивать набор погнутых серебряных ложек...», — Василиса взмахнула рукой, складывая пальцы в пасс, выключающий горелку — ещё не хватало сжечь блин и задымить кухню. Первым её побуждением было сослаться на занятость и повесить трубку, но с губ неожиданно сорвалось:
— Оставь свои контакты, я сообщу, — почти сразу после диктовки адреса, обычного и электронного, и телефона на линии возникли невыносимые помехи: «Да, Лора, у меня глушь, но очень удобная в некоторых случаях», — про себя хмыкнула Василиса, и подманив лежащий на кухонном столе простенький смартфон, набрала номер.
— Олег, привет. Можешь уделить мне пару минут?