Арлекино за спиной генерала Махаматры ступала тихо, от ее огненных штормов остались только крупные хлопья пепла, рассыпающиеся в воздухе. Один из этих хлопьев она поймала губами, как снег, и облизнулась.
— Не хочу вас расстраивать, — доброжелательно заметила она, отмахиваясь от струйки дыма,  — но, думаю, это наркотики. Попробуйте от них отказаться, эффект вас удивит.
Она чувствовала себя немного разочарованной — нет, не тем, какой выдалась эта короткая, но яркая резня (ну не называть же это битвой, и даже дракой как-то неприлично), и даже не тем, как быстро все кончилось. Этого, как раз, следовало ожидать. Но она почему-то надеялась, что в финале их будет ждать что-нибудь действительно интересное, может быть, библиотека времен Алого короля, а всё, что они здесь нашли, оказалось  неизвестными растениями в развалинах и кучкой безумцев.
Да, определенно, этот безумный блеск в глазах сам по себе появляется только в случае душевного недуга, а этим, как известно, только поодиночке болеют. Следовало грешить на какое-нибудь нечестивое курево, распространенное, судя по донесениям, среди некоторых пустынных племен, и обычно не приносящее вреда — эти, вероятно, слишком увлеклись.
Еще бы, в подземелье, где ни капли свежего воздуха, да еще эти растения: сейчас они частично выгорели, частично — просто увяли и высохли, слишком близко были и пламя, и электрические разряды, но по-прежнему казалось, что такое густое переплетение лоз в темноте выглядит неприятно.
Наверняка ядовитое. И запах странный, будто не цветы вовсе, а что-то то ли медицинское, то ли механическое: дезинфицирующие жидкости? Стерильные салфетки? Озон? От этого запаха вдруг захотелось прочистить горло, хотя неприятным он вовсе не казался, скорее, наоборот.
Арлекино вздохнула и поморщилась: в груди будто что-то защекотало.
— Давайте заканчивать, — она обращалась, естественно, к Сайно, больше здесь разговаривать было не с кем, хотя они еще раз попытались:
— Я умру с гордостью, — предупредил вождь этого то ли племени, то ли банды, а то ли секты, — и несломленным. Ни им, ни тобой, кем бы ты… чем бы ты ни было!
Четвертая покачала головой, глянув на генерала. Планы пустынника на смерть здесь точно учитывать никто не собирался, просто приглашала оценить масштаб беды и поражения мозга.
Немногочисленная охрана, кажется, разделяла взгляды своего командира, и глаза у них горели так же, даже у девчонки-танцовщицы, под ногами которой распускались цветы.
Все-таки, секта.
И наркотики.
— Это… — сказала Арлекино, когда за ее спиной распустилось шесть огненных крыльев и глаза открылись на них, — это, к сожалению, маловероятно.

Вторая часть оказалась интереснее. Существовала ли на самом деле эта таинственная богиня, или сил противникам придавало то, что они там употребляли, но это даже заняло некоторое время. Они сопротивлялись, у них были Глаза Бога и отчаяние, иногда даже одно отчаяние уже залог победы, но здесь был не тот случай. Электричество и огонь методично уничтожили всех, кроме одного, лозы окончательно догорели и опали: Четвертая, стоя одной ногой на груди предводителя, поняла, что больше не чувствует этот запах — только ту самую гарь, неповторимо отвратительную вонь сожженной плоти.
— Ну вот. А теперь перейдем к несломленности. Прямо здесь, или вы, генерал, предпочитаете больше комфорта при допросах?
Пустынник попытался вывернуться и плюнуть, но вместо этого закричал, потому что каблук Предвестницы опустился примерно на четверть дюйма, а по его груди поползло кровавое пятно.